Пастухов: «Получилось, как в анекдоте про поросенка с хреном: хрен отрежьте, пожалуйста»

— Чего в принципе добивается глобальный Юг и стилизующаяся под него сегодня Россия? — задается вопросом профессор Университетского колледжа Лондона Владимир Пастухов. — Если снять все словесные украшения, то выяснится, что в голом виде они требуют вполне конкретной и простой вещи – чтобы Запад убрал ценностный подход из процесса глобализации.

Иными словами, они хотят, чтобы с их шеи сняли сапог западного мессианства (изначально христианского, позднее сублимировавшего в либеральное) и перестали мерить их посконную (понятийную) азиатскую и африканскую (и Россия туда же) действительность своим иудо-христианским (западным) аршином – сантиметрами прав человека и метрами правового государства.

В принципе, если говорить о России, то с XVI века мало что поменялось. Вынужденно взаимодействующий с Западом «русский мир» по-прежнему требует от Запада, чтобы тот перестал продвигать так нужные этому миру западные товары и технологии в одном комплекте с теми западными идеями, благодаря которым эти товары и технологии появились на свет.

Остальные ушли недалеко. Антизападничество Юга весьма избирательно. Продукция современного капитализма, инвестиции, ноу-хау, — highly welcome, идеи современного капитализма, особенно политические, оставьте при себе (тут как в анекдоте про поросёнка с хреном: хрен отрежьте, пожалуйста).

В общем, капиталистические котлеты (экономические достижения) — отдельно, а капиталистические мухи и особенно тараканы — (идеи) отдельно.

Если посмотреть правде в глаза, то до сих пор глобализация (а она идет своим чередом) на самом деле носила ярко выраженный ценностный характер. Ее связывающим воедино все остальные детали элементом являлся концепт «свободы», в том числе свободы перемещения товаров, капиталов, людей, информации и, конечно, идей. Это был, по сути, все тот же крестовый поход, но в профиль — не с копьем и щитом, а с айфоном и фейсбуком наперевес.

Теперь же глобальный Юг очень хочет получить это «железо» (и поэтому совсем не против глобализации как таковой), но без западного «культурного софта», то есть без коннотаций и отсылок к «нехорошим (либеральным) принципам», которые могут поколебать устои новых, как раз и поднявшихся на первой волне глобализации, восточных и южных автократий.

Речь идет об альтернативной глобализации, то есть такой, из которой «вырезаны» ценностный аспект и либеральная философия.

Это не столько передел сфер влияния, как кажется на первый взгляд, сколько «передел принципов», установление новых правил конкуренции: в Тулу – пожалуйста, но теперь без своего «либерального самовара».

Китай, Россия, да и много кто еще хотят «чистой любви» (конкуренции), из которой исключена торговля «образом жизни», более привлекательным, чем тот, который они сами могут предложить на рынок своих обществ.

Вы хотите с нами торговать? Мы не против, но не надо нас спрашивать, почему мы «ковыряем в носу»: без суда сажаем все, что стоит, и отнимаем все, что движется. То есть Восток предлагает Западу отказаться от либерального (с ярко выраженным христианским подтекстом) миссионерства и выстроить взамен этого «нейтральную глобализацию» без упора на ценности.

Проблема в том, что не доказано в принципе, что глобализация без ценностей возможна. Скорее всего, если вытащить из нее привлекательность свободы, то вся конструкция рассыплется на отдельные «миры»: русский, китайский, индийский, англо-саксонский и так далее.

Лидеры, продвигающие идею альтернативной глобализации, похоже, осознают, что отсутствие ценностей – это ахиллесова пята их амбициозного замысла, и поэтому стремятся замаскировать ценностный вакуум фиговым листком «традиционных ценностей», который они контрабандой вывезли все с того же «проклятого Запада».